Форум » 6-й Приоритет » Преступление и наказание » Ответить
Преступление и наказание
Ivan: Недавно слышал по радио "Маяк" как один режиссёр излагал свою версию концовки "Преступления и наказания" Достоевского. По его словам, версия самого автора и последние мысли Раскольникова состоят в том, что "зря признался". Наполеоны миллионы погубили, и ни за что не ответили, а он одну старуху убил, и на каторгу поехал. И смысл произведения, дескать, в том, что "зря признался". Ну что тут сказать, вполне современная трактовка, в духе великой криминальной революции. Интересная цитата: [quote]А что бы тебе грозило, Стани, если бы тебя нашли? — спросила она. — Держи руки спокойно, иначе не выйдет ничего. — Два года тюрьмы, — ответил Демба. — Два года? — Стеффи с испугом взглянула на него. — Да. Приблизительно столько. Два года. Стеффи Прокоп ничего больше не говорила, только старалась с отчаянным рвением пропилить цепочку. — Да, — сказал Демба. — В этом-то весь ужас. В этом несоответствии между виною и карой. Два года пытки! Два года беспрерывного мучения! Тише! — остановила его Стеффи. — Не так громко. Они слышат в столовой каждое слово. Два года пытки! — тихо повторил Демба. — Нужно называть вещи своими именами. Тюрьма — это пережиток инквизиции и самый страшный из ее приемов. Мелкие пытки — дыбы и колодки — упразднены, но худшее из мучительств — узилище — мы сохранили. День и ночь быть заключенным в тесной камере, подобно зверю в клетке, — разве это не пытка? — Сиди спокойно, Стани. Иначе я не могу работать. — Да, и люди это знают, и все же ходят в театры и на прогулки, и едят, и спят. И никого не лишает аппетита и приятного самочувствия и здорового сна сознание, что в это же время тысячи других подвергаются пытке заключения. Если бы люди были в состоянии вполне уяснить себе эти слова: «два года тюрьмы», продумать их до конца, то не могли бы не зареветь от ужаса и отчаяния. Но у них притуплено сознание, и только однажды низвергнута была Бастилия. Но должны же существовать наказания. — В самом деле? Конечно. Наказания должны существовать. Слушай, Стеффи, я доверяю тебе одну тайну, но не пугайся: наказаний не должно быть на свете. Демба глубоко перевел дыхание. Покраснев от волнения, запинаясь, хрипло и фанатически он продолжал: Не должно быть наказаний! Наказание — безумие. Наказание — это запасной выход, куда устремляется человечество, когда возникает паника. Наказание виновато в каждом преступлении, какое совершается и будет совершено. Это я не понимаю, Стани. — Что человечество властно наказывать, в этом корень всякой духовной отсталости. Если бы не существовало кар, то давно найдено было бы средство сделать невозможным, ненужным и бесцельным любое преступление. Как далеко пошли бы мы вперед, не будь у нас виселиц и тюрем! У нас были бы несгораемые дома и не существовало бы поджигателей. У нас давно уже не было бы оружия и не было бы убийц. У каждого было бы то, в чем он нуждается и чего желает, и не было бы воров. Иногда у меня мелькает мысль: как хорошо, что болезнь — не преступление! Иначе у нас не было бы врачей, были бы одни только судьи. Будь же спокойнее, Стани! Я так не могу работать. Не выходит у меня из головы маленькая дочурка женщины, моей соседки по лестнице. У этой девочки тоже было однажды столкновение с карающей Фемидой. Мать, держа ее на руках, соскочила с площадки трамвая и упала. Ребенок попал под предохранительную сетку прицепного вагона, ему раздробило ногу, и ее пришлось ампутировать. Казалось бы, и мать и дитя в достаточной мере несчастны теперь. Но нет, этого мало! Тут только выступает на сцену правосудие и желает их покарать. Матери предъявляют обвинение в нерадении и приговаривают ее к денежной пене в тысячу крон. Она — вдова почтового чиновника. Но тысяча крон у нее есть. Она их отложила для своей девочки. И ребенок, ставший калекою, должен еще стать нищим: так желает правосудие! Ребенок должен голодать. Видишь, как обстоят дела, когда карают судьи человеческие! И этим-то судьям, с их гнусной манией «наказания», я должен был отдаться в руки?.[/quote] Источник: Лео Перутц. Прыжок в неизвестное. Мысль заслуживает размышления. Предлагаю обсуждение темы.
Ответов - 7
Свириденко Майя: У нас давно уже не было бы оружия и не было бы убийц. Бред. Какое оружие имеется ввиду, огнестрельное?! Оружием может быть всё что угодно от дубины до ни чем посторонним не вооружённых рук с ногами. Наказание как таковое, в принципе, может быть отменено, когда нравственность подавляющего большинства будет соответствовать Человечному типу психики, а не тому, что описано в этой диссертации, например
Александр: Младенческие суждения у этого Станислава Дембы (вложенные в его уста хитрым моралистом - автором). Но, как подчас случается, искорки истины являются именно в суждениях младенцев. Проблема в нашем понимании принципов ответственности, воздаяния, наказания, вознаграждения и т.п. У нас, т.е. человечества с этим очень большие проблемы. Это есть индикатор больших заблуждений в этой области. Стало быть, есть над чем подумать.
Вереск: В тему будет книжка Евреинова "История телесных наказаний в России". Что бросается в глаза по прочтении: били, нещадно били, массово били, безпричинно били. Становится понятно, почему нацистов называли карателями (до прочтения этой книги никак не брал в толк): потому, что они вели себя похоже на экзекуторов царской России. И сразу вопрос: пряник где? Кнут есть, а пряник где? Кого массово награждали и осыпали милостями? Лелеяли и холили? Массовые экзекуции призваны-де были возпитывать добрые нравы и наводить страх. А что делалось, чтобы возпитывать добрые нравы не карой, часто безвинной, а поощрением и превентивным возпитанием? Почему бы государству столь же яро не усердствовать в праведном взлелеивании добронравия, подобно тому, как оно усердствовало в массовых порках? Вижу две причины: нищета и убожество сознания управленцев. Нечем наградить, разнаграждаешься - так совсем нищим останешься (в логике концепции ограниченных ресурсов). Наказывать - самое дешёвое с точки зрения денег, а значит - и самое лучшее. А убожество сознания - самая (не?)естественная вещь. Почему-то многим поколениям управленцев казалось вполне естественным творимое ими безобразие массовых безчеловечных разправ. И ничего лучше и, не побоимся этого слова, умнее, они придумать не могли и не считали нужным. Откуда сейчас пытки в милиции и прочее безчинство чиновников? А вот оттуда, из прошлого. Именно так и поступали предшественники нынешних горе-силовиков, за что их однажды и подняли на вилы. Когда Ленин и Троцкий приказывали массово расстреливать казаков, это выглядело не так уж ужасно в свете народного опыта многовекового избиения служилым казачеством простолюдинов. Советское общество возпитывало единство, безклассовость. Поднять руку на другого из принципа какой-то кастовости - было серьёзно осуждаемым поступком. А когда пошёл развал советского общества, подняли голову химеры прошлой звериности. Нужно вовремя остановиться и пойти праведным путём.
Александр: Не будем забывать карательство троцкистов, карательство иностранных армий донацистского периода (например, австро-венгерской в Галичине, геноцид турками армян и мн. др. ВП СССР возводит это всё ко временам Иисуса Навина, который вырезал города). Не в одной царской России дело. В этой же теме актуален вопрос об отмене смертной казни.
Микки: У нас, т.е. человечества с этим очень большие проблемы. Это есть индикатор больших заблуждений в этой области. Стало быть, есть над чем подумать. Это точно. Мы всё ждём, ждём ответственности негодяев, злимся на них, проклинаем, молимся, чтобы они были наказаны. Бывает и ответственность явная, но в целом ситуация явно же неудовлетворительная. Значит, мы чего-то не того хотим, о чём-то не о том молимся, проще говоря, неправильно понимаем ситуацию и законы мiроздания, которые ей присущи. Насчёт суждений доктора Дембы - действительно важнее не допустить зла, чем потом наказывать или не наказывать.
Александр: Вереск пишет: разнаграждаешься - так совсем нищим останешься (в логике концепции ограниченных ресурсов) Скупой платит дважды.
Микки: Вереск пишет: Становится понятно, почему нацистов называли карателями (до прочтения этой книги никак не брал в толк): потому, что они вели себя похоже на экзекуторов царской России. С. Есенин. "Яр". Наутро к селу с гудом рожков подъехали стражники. В руках их были плети и свистки. Впереди ехал исправник и забинтованный пристав. Подъехали к окну старосты, собрали народ и стали читать протокол. - "Мы обязываем крестьян села Чухлинки выдать нам провожатого при аресте крестьянина Иена Иеновича Кавелина, - громко и раздельно произнес исправник. - В противном случае общество понесет наказание за укрывательство". - На вас креста нет, - зашумели мужики. - Неужели мы будем смотреть, кого кто-либо из вас посылает с каким поручением. Гляди на нас, - обернулись все лицами к приставу, - узнавай, кого посылал вчера. - Мошенники! - кричал пристав. - Мы вас на поселение сошлем! - Куда хошь ссылай, нам все одно. Кому Сибирь, а нам мать родная. Деда иена привели на допрос под конвоем. - Так ты заявляешь, Кавелин, что совершил убийство без посторонних? - Да. - В какую пору дня вы его убили? - В полдень. - Имеешь ли оправдания, при каких обстоятельствах совершилось убийство? - Все имеем, - закричали мужики. - Молчать! - застучал кулаком исправник. - Вам известно, - сказал дед Иен, - болей я говорить не стану. - Тридцать горячих ему! - закричал пристав и, вынув зеркало, поглядел на распухшую, с кровоподтеками губу. Два стражника повалили его на землю и, расстегнув портки, навалились на ноги и плечи. Взмахнула плеть, и по старому желтому телу вырезалась кровяная полоса. - Кровопийцы! - кричали мужики, налезая на стражников и выламывая колья. - Прошу не буянить, - обратился исправник. - Староста, вы должны подчинить их порядку. Остановите. - Братцы, - крикнул староста, - все равно ничего не поделаешь! Угомонитесь на минутку. - Ишь какой братец заявился, - крикнул кто-то. - Сказали ему, а он и рад стараться. Деда Иена подняли и развязали руки. Дрожа и путаясь руками, он стал застегивать портки. Источник: http://esenin.niv.ru/esenin/text/yar3.htm
полная версия страницы